Однострочнеге 2

Решила, что в одном посту будет все громоздко, не? О_о Только скажите, "lol, u fail" и я все исправлю

Т22-04 Кубо. Читает письма фанатов, повторяет мантру " Я не троль, я не троль, я не троль..."

Т22-08 Иккаку/Кейго. Успокаивать после нападения пустого. "Да какая разница, что ты видел?" Неловко гладить по спине
Т22-08 Иккаку/Кейго. Успокаивать после нападения пустого. "Да какая разница, что ты видел?" Неловко гладить по спине

422
- Хорош трястись - грубо заявляет лысый. Черной туши, которая метила в сердце Кейго острым языком уже нет, но трястись он прекратить не может - дрожат руки, дрожит спина, даже губы чуть подрагивают. Внутри все натянуто и тоже дрожит. Как струна, что вот-вот лопнет.
- Хватит, вставай! - повышает голос Иккаку и Кейго даже не надо оборачиваться, чтобы увидеть какой у его квартиранта недовольный и раздраженный вид. Он и не хочет никуда смотреть - серый асфальт перед глазами кажется самой настоящей и лучшей в мире вещью.
- Да какая разница, что ты видел? - небрежно выдает Мадараме и тут Кейго не выдерживает. И вправду, какая? Какая разница, что он видел? Какая разница, что он мог сейчас умереть, притом, девственником и никто бы никогда не узнал? Какая разница, что он постоянно видит монстров и Ичиго, который за ними бегает и тоже может умереть, но ничего об этом не говорит? Какая разница, что он вообще все видит, но ничего, ничего не понимает и никто ему ничего не объясняет! Может, в следующий раз, он вообще погибнет от того, о чем совсем не знает, но кому какая разница? Правда? Правда же?!
Только когда колкое першение в горле становится невыносимым, Кейго вдруг понимает, что он плачет - безотчетно, навзрыд, по-настоящему, как никогда не плакал. И что лысый сидит с ним рядом на корточках и молчит.
А еще что все вышеперечисленное Асано выкрикнул вслух.
Причем громко - эхо от последнего «Правда?!» некоторое время звенит в гудящей голове.
Однако пугаться не хочется, как и стыдиться. Пусть Иккаку ругается, кричит, смеется над ним, зовет плаксой, размазней...в конце-концов, какая разница...Кейго сейчас точно никакой.
Но лысый не спешит ругаться.
- Все, прекращай. Тихо - слышит Кейго растерянное бормотание и, вздрогнув, чувствует как к спине прикасается грубая твердая ладонь. И не чтоб за шкирку дернуть или толкнуть. А просто провести, словно успокаивая.
Если бы от этого не перестало так горько сдавливать в груди, Кейго бы даже удивился.
- Можно подумать, даст тебе кто подохнуть, пока мы здесь. - хмуро продолжает Иккаку, неуклюже похлопывая Асано по плечу. Кейго, всхлипывая, догадываетсят, что рассказывать ему все равно ничего не станут. Но ощутимая, неохотная вина голосе и неловком жесте грозного лысого задиры дает понять, что парень сам того не зная, напомнил ему о чем-то очень важном. Таком, чтобы не только не пристыдить Кейго, но и самому устыдиться и даже извиниться. Без слов, но так, чтобы разжался болезненный ком в груди, и в вымочаленном сознании возникла первая легкая мысль, что до того, что случится с Асано, этим странным жутковатым ребятам в черных кимоно все же есть разница...

Т22-19 Гриммджо|Неллиэл и компания. Тащить раненного в укрытие. "Он тяжелый, вредный и ругается. Зачем он нам?"
Т22-19 Гриммджо|Неллиэл и компания. Тащить раненного в укрытие. "Он тяжелый, вредный и ругается. Зачем он нам?"

296 Firizi, када искала твою заявку, кстати, на эту меньше всего подумала, хотя она же манила, манииила!

- Нель-самааа! - ноет Пеше,упорно подхватывая Гриммджо под руки покрепче - Зачем мы это делаем?
- Да - вторит помогающий ему Дондочакка - Он тяжелый, вредный и ругается, янсу! Зачем он нам?
На самом деле, ругаться вредный арранкар уже устал. Он только невольно шипит, когда боль от задеваемых ран становится невыносимой, и иногда тяжело поднимает веки, бесцельно скользит мутным взглядом голубых глаз по пыхтящим фрасьонам и семенящей рядом фигурке, а затем снова проваливается в бессознательность.
А еще он - единственный, кто по-настоящему не понимает, зачем этой странной компании нужно спасать ему жизнь. Пеше и Дондочакке достаточно знать лишь о сострадательности своей любимой хозяйки, чтобы, подхватив опасного Эспаду, тащить его в безопасность, несмотря на одну прокушенную ладонь и один удачный удар под дых. Нелепые жалобы звучат лишь для того, чтоб прогнать печаль из глазенок Нелиель.
У самой же Нель есть множество причин.
Потому что этот арранкар с колючим взглядом был по-своему к ней добр.
Потому что в его глазах не было той примитивной душащей злобы, с которой всегда смотрел Джируга из самого омута нахлынувших воспоминаний.
Потому что она решила, что фальшивым равнодушным небесам было достаточно и одного мертвого изломанного тела на бело-красном песке.
Потому что то, что Секста Эспада сейчас вредный, тяжелый и живой - это очень, очень хорошо...
Ради этого можно забыть страх из-за уязвимости перед Пустыми, потому что у Дондочакки не хватает реяцу даже на вызов Бавабавы, а до заветного убежища они не прошли и полпути. Ради этого найдутся силы наступить на горло горькой досаде на собственное хрупкое тельце и невозможность защитить своих спутников в случае чего. Ради этого получится на время забыть беспокойство за Ичиго, который на её месте, кстати, поступил бы точно также. Ради этого можно улыбнуться и, смахнув ладошкой налипшие на лихорадящую скулу Гриммджо песчинки, твердо ответить:
- Вледный, вледный. Но холосый...

Т22-64 Арранкары|мёртвый Ичиго. - Ну и что нам теперь с ним делать?

Т22-66 Ичиго/Гриммджо, моральное превосходство в возрасте. Понимающий взгляд, желание пустить кровь.
Т22-66 Ичиго/Гриммджо, моральное превосходство в возрасте. Понимающий взгляд, желание пустить кровь.

171
Куросаки знает нечто, из-за чего он ценит даже самых бесполезных и беззащитных своих спутников.
Куросаки знает что-то, что позволяет ему так легко прощать бывших врагов, подпускать их к себе так близко.
Куросаки знает кое-что, что помогает ему выживать, будучи таким неправильным, таким уязвимым для удара.
Куросаки знает то, что сам Джаггерджак забыл и не успел вспомнить.
То, что Куросаки знает, горит пониманием в обращенном к Гриммджо взгляде. То, что Куросаки знает, отдаляет его от арранкара еще больше. То, что Куросаки знает, хочется выпустить наружу также легко как кровь, чтобы больше не было этого разрыва, чтобы они вновь были равны.

Но Куросаки обнимает Гриммджо и кровь его по-прежнему бежит под кожей, отдаваясь пульсом в области шеи. Куросаки смотрит на Гриммджо и понимание в глазах оставляет арранкару шанс. Куросаки предлагает следовать за ним и Гриммджо всегда соглашается.
Потому что Гриммджо понимает, эти глаза прошли испытание болью и смертью.
Потому что Гриммджо чувствует ответное желание равенства.
Потому что Гриммджо знает, что только слабаки утягивают других на свой уровень, а сильные - продолжают идти вперед.

Т22-75 Гриммджо "Увидишь, как тебя манит перст судьбы, - откуси его к чертовой матери"
Т22-75 Гриммджо "Увидишь, как тебя манит перст судьбы, - откуси его к чертовой матери"

306
Судьба - это красивое слово. Гриммджо впервые услышал его в бытность адьюкасом, когда стал вожаком. Он верил, что его судьба - стать сильнейшим, уйти от пустоты и страха регресса. А потом те же, кто предрекли ему это, свято уверили в собственную обреченность. Гриммджо покинул их с привкусом крови на языке и мыслью, что только ничтожество будет списывать свою трусость на одно лишь красивое слово.
Затем, появился Айзен - и обещание судьбы снова пустило корни в его сладких спокойных речах.
Тогда Джаггерджак окончательно распробовал его на вкус и осознал его горечь. Он понял, что судьба - это оправдание тех, кто сам не может объяснить хода вещей. Это инструмент для того, кто хочет расписать чужие жизни в своей игре. Это вымышленное предначертанное для тех, которые уже давно не живут.
Он прорывался, круша любую преграду, бездумно упиваясь разрушением как средством от безликого порядка стен Лас-Ночес – судьба в отместку лишила Гриммджо руки, а затем также, играючи, вернула её.
Она опутала его как короткая привязь, не позволяющая идти дальше по собственному пути. Она наблюдала за его потугами с покровительственно-глумливой насмешкой, отражаясь в темно-карих глазах.
И даже когда он решительно пошел наперекор, нарушил все запреты , а затем, добившись долгожданного собственного сражения, упал сраженный коварным ударом на песок, его не покидало гнетущее впечатление, что все это тоже было лишь частью чьих-то планов. В тяжелую бессознательность он погружался с чувством исчезающих реяцу Эспады и мыслью, что в тот момент захлопнулась последняя ловушка судьбы.
И только позже, рыжая девушка с блестящими серыми глазами, до того как уйти через гарганту, сама, без приказов, раскроет над ним золотистый исцеляющий щит. Он, уже не чающий подняться, встанет на ноги и увидит руины Лас-Ночес, а потом вспомнит загородившую его от смертоносной секиры спину. И тогда, перед тем как загореться уязвленным гневом, он усвоит для себя одну простую истину:.
«Увидишь, как тебя манит перст судьбы – откуси его к чертовой матери».

НОВОЕ

Т27-26 Заэль/Орихиме. Цветок в волосах.

Т27-26 Заэль/Орихиме. Цветок в волосах.

212
Орихиме не знает, каким он был. Но сейчас он пугливый, тихий и до дрожи боится даже незначительной боли. А она каждый раз бережно обхватывает его изящные дрожащие пальцы, заглядывает в широко распахнутые глаза и ведет за собой.
Орихиме не знает, что ему нравилось. Но сейчас он с удовольствием рисует, увлеченно водя в альбоме кистью, или же со смесью детского любопытства и жестокости обрывает лепестки у цветов, сорванных им на одной из их прогулок. А она думает, что в его жизни было мало яркого, всегда приносит ему краски, хвалит его рисунки, даже если это безумный набор цветных пятен и терпеливо накрывает истерзанные цветы золотистым сиянием.
Орихиме не знает, почему ей так важно заботиться о выжившем искалеченном Эспаде, против увечья которого оказались бессильны даже её Сюн-Сюн-Рикка. Но сейчас он беззвучно и беспомощно всхлипывает ей в плечо, очнувшись от очередного неведомого кошмара. А она гладит его по голове и, бормоча «Тише, тише, все хорошо, Заэль-кун...», даже в мыслях не может допустить, что это был неправильный выбор.
Орихиме не знает, как бы он обращался с ней, если бы остался прежним собой. Но сейчас он спит, доверчиво положив голову ей на колени. А она лишь молча поглаживает взмокшие виски, убаюкивающе расчесывает розовые пряди и, аккуратно вплетая в них восстановленный ею ярко-желтый цветок, убеждается, что каким бы он ни был, такой боли не заслужил никто…

PS-39 Король. "Они приходят и уходят, те, чья жизнь не длиннее века муравья. А я вечен."

Однострочнеге 2

Смотрите также